NICO-CHAN

IV

На этот раз Шэнь Ляншэн не заставил Цинь Цзина долго ждать – он и сам не хотел – и через несколько дней снова приехал в Шэнгун, чтобы пригласить его перекусить.

На ужин они отправились в Юхуатай и заняли небольшую уютную комнату на втором этаже. На столе появились четыре закуски, простые и элегантные – действительно то, что можно назвать перекусом, а не пиршеством.

– Шэнь-гунзцы, ты такой хороший друг, заботишься, чтобы я не разорился, – пошутил Цинь Цзин, заняв своё место.

– В прошлый раз ты пригласил меня на своё представление, позволь в этот раз угостить мне.

– Неужели пары шуток и чайника чая достаточно?

– Если ты действительно не хочешь остаться в долгу, – сказал Шэнь Ляншэн, наливая ему настойки «Песня Янхэ», – выпей со мной.

– Хорошо. Именно я в прошлый нарушил обещание. Ты мог потребовать три штрафных, а просишь выпить лишь одну. Я на самом деле легко отделался, – Цинь Цзин не пытался отказаться, а просто выпил.

​– Кто сказал, что я отпущу тебя так легко? – Шэнь Ляншэн наполнил следующую, добавляя: – Одной мало, должно быть три.

– Одной больше, одной меньше, – рассмеялся Цинь Цзин. Чашка была небольшой, не было смысла спорить.

В Юхуатае подавали настоящую хуайянскую кухню, вино тоже было привезено из Цзянсу. Оно казалось лёгким, но это впечатление было обманчивым. Цинь Цзин выпил три чашки на пустой желудок и ощутил крепость спиртного, лишь когда тепло начало растекаться от живота по всему телу. В голове было ясно, но щеки окрасились румянцем.

– Съешь что-нибудь, – Шэнь Ляншэн подумал о том, что много пить натощак вредно и придвинул к нему тарелку с закусками и палочки.

Они поболтали ещё немного, пока ели, и Шэнь Ляншэн уговорил Цинь Цзина выпить ещё пару чашек. К тому времени, как они прикончили три горячих блюда, Цинь Цзин был уже навеселе. Увидев, что Шэнь Ляншэн наливает снова, он поспешно сказал:

– Мне уже хватит. Завтра на занятия, а сегодня ещё проверять работы.

– Вообще-то у меня сегодня день рождения, – сказал Шэнь Ляншэн, не прекращая наполнять чашку прозрачным напитком, пока та не наполнилась до краёв. – Цинь-сяньшэн, можешь ты всего один раз пожертвовать своей жизнью, чтобы составить компанию джентльмену?[1]

---------------------------------

[1] Эта крылатая фраза пошла от истории о двух лучших друзьях, которые пустились в путешествие в далекий город. Однако дорога оказалась куда более трудной, они оказались плохо подготовлены к зимним тяготам. Тогда один из мужчин оставил всю свою еду и одежду своему  другу, а сам ушел в лес, где и покончил с собой. Таким образом  он пожертвовал своей жизнью, чтобы составить компанию джентельмену.  Разумеется выражение употребляется, когда хотят описать чьи-то рискованные действия или крайнюю жертвенность ради кого-то, подразумевая на самом деле риск для жизни.

---------------------------------

– У этого «пожертвовать жизнью» совсем другой смысл, – рассмеялся Цинь Цзин. – Кроме шуток, у тебя правда день рождения? Ты не обманываешь?

– Ты учитель, уважаемый человек. Разве посмел бы я тебя обманывать? Это ты обманщик.

– Шэнь-гунцзы, откуда такие несправедливые обвинения? Когда я тебя обманывал?

Вообще-то Шэнь Ляншэн просто сказал, что пришло в голову, но, подумав немного, наконец заявил: – Раз никогда не обманывал, то не начинай и впредь. Я тебе не разрешаю мне врать.

– Шэнь-гунцзы, сколько тебе лет? Ты ведёшь себя как ребёнок.

– С сегодняшнего дня двадцать шесть.

– На два года старше меня... Так значит сегодня и правда твой день рождения? – удивлённо спросил Цинь Цзин, услышав его слова.

– По западному календарю, – немедленно ответит Шэнь Ляншэн, не моргнув. – Моя семья следит только за лунным, так что по солнечному – лишь Цинь-сяньшэн может составить мне компанию.

– Да, конечно, – улыбнулся Цинь Цзин и покачал головой, но поднял чашу с вином. – С днём рождения.

Они чокнулись и выпили. Позже, когда Шэнь Ляншэн подливал ему вино, он больше не пытался отказаться. Так или иначе это большой день для именинника, и он решил на этот раз «пожертвовать своей жизнью, чтобы составить компанию джентльмену».

Устойчивость Шэнь Ляншэна к алкоголю была натренирована многими вечеринками после деловых встреч. Сам он мог бы выпить ещё очень много, а вот Цинь Цзин был уже пьян. Некоторые в подпитии плачут, Цинь Цзин же только улыбался. Ямочки на щеках делали его особенно милым.

Его голова кружилась, в глазах немного плыло, так что он снял очки, чтобы протереть их, но не надел снова, а завис, глядя на руки Шэнь Ляншэна, держащие палочки.

Шэнь Ляншэн только что положил себе в тарелку креветок и заметил, что Цинь Цзин смотрит на него, как заворожённый, чуть прищурившись. Красная родинка у его глаза и этот лёгкий румянец на щеках заставили его сердце пропустить удар.

– На что смотришь?

– Шэнь Ляншэн, – Цинь Цзин улыбнулся и поднял на него взгляд, – тебе когда-нибудь говорили, что у тебя по-настоящему красивые руки?

– Такого не говорили, – Шэнь Ляншэн чуть приподнял брови, – но говорили, что у меня ловкие пальцы.

– Ловкие в чём? – переспросил Цинь Цзин.

– В постели. Женщины так говорили, – не смущаясь, заявил Шэнь Ляншэн. – Понимаешь?

– Не представляю, как ты можешь говорить об этом с таким серьёзным лицом, даже не покраснев.

Лицо самого Цинь Цзина мгновенно залилось ещё более густым румянцем. Он неловко надел очки и занялся едой. Он чувствовал на себе взгляд Шэнь Ляншэна и ощущал жар, как при высокой температуре, но списывал всё на то, что просто слишком много выпил.

Было уже больше восьми, когда они закончили с едой. Цинь Цзин вышел из ресторана следом за Шэнь Ляншэном. Холодный ветер охладил его лицо и на мгновение прояснил мысли, но стоило ему сделать пару шагов, как он снова споткнулся.

Для разгорячённого выпитым тела ветер был хуже всего: минутная ясность в голове сменилась головокружением, и он уже не мог нормально идти. Шэнь Ляншэн обнял его, помогая усесться в машину, и заявил:

– Мне будет неспокойно, если я оставлю тебя в таком состоянии. Я живу ближе. Поедем ко мне, а когда проснёмся и протрезвеем, я отвезу тебя домой.

Не так давно Цинь Цзин дразнил его, что ведёт себя, как ребёнок, но сейчас сам напоминал капризного малыша:

– Это всё ты виноват. Бесишь. Говорил же тебе, что хватит, а ты не слушал. Я пойду домой, мне ещё работы проверять.

– Да-да, ты был прав, а во всем виноват я, – Шэнь Ляншэн знал, в чем его вина, и был готов сказать что угодно, чтобы умаслить его. – Я даже помогу тебе с проверкой.

– Ты? Маленькие девочки из моего класса и те знают больше тебя.

Больше Цинь Цзин ничего не сказал. Казалось, он откинулся на спинку сидения и заснул.

Шэнь Ляншэн не жил вместе со своим отцом. Он обосновался в собственном доме на Кембридж-роуд недалеко от Юхуатая.

Хотя Кембридж-роуд принадлежала к британской концессии, главное знание его резиденции представляло собой особняк во французском стиле с садом перед домом, который занимал около двух му. (2*0,07 га) Большую часть времени, если не считать нескольких слуг, Шэнь Ляншэн был здесь единственным обитателем.

Машина подъехала к кованным воротам и приостановилась, дожидаясь, пока привратник откроет их, а затем продолжила свой путь до ступеней из известняка, ведущих к дому. Немного вздремнув в машине, Цинь Цзин чуть протрезвел и смог без посторонней помощи выйти из машины. Он взглянул дом и спросил:

– Если я встречу господина Шэня, как мне к нему обратиться?

– Мой отец здесь не живёт. Чувствуй себя свободно, – ответил Шэнь Ляншэн, ведя своего гостя по ступеням вверх, а затем через холл и гостиную. Он провёл его в кабинет и устроил на диване. – Поспи немного. Я проверю за тебя работы. Без ошибок, гарантирую.

Цинь Цзин бросил на него недоверчивый взгляд.

– Ты серьёзно?

– Не хочу, чтобы ты снова на меня злился.

– Тебя послушать, так я просто изверг, а ты бедный-невинный, – рассмеялся Цинь Цзин, забрал у Шэнь Ляншэна пачку работ и выудил из них лист с ответами, вложенный между страниц. – На. Собрался проверять – проверяй. Штраф в десять баллов за каждую ошибку.

– С меня или с учеников?

– С любого.

Слуга принёс чай и вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Цинь Цзин лежал на диване лицом к спинке. В голове ещё гудело, но спать он не хотел. В кабинете было тихо, лишь позади него едва слышно шуршала бумага. Он перевернулся и посмотрел на стол.

Шэнь Ляншэн действительно сосредоточился на проверке. Тёплый свет настольной лампы мягко очерчивал его силуэт, такой же безупречный, как гипсовое изваяние в мастерской скульптора.

Работ в двух классах было не так уж много, они не заняли у Шэнь Ляншэна много времени. Закончив проверку последнего теста, он аккуратно сложил всё и повернулся к дивану. Цинь Цзин снял очки и, прищурившись, смотрел на его. Шэнь Ляншэн подошёл к дивану, наклонился и, массируя его виски, спросил:

– Голова сильно болит?

– Ничего, – прошептал он, закрыв глаза.

В комнате было слишком тихо. Хотя руки Шэнь Ляншэна ни на миг не нарушили приличий, шёпот между ними двоими казался интимным.

Цинь Цзин почувствовал, как его сердце отчего-то забилось быстрее. Он поспешно прочистил горло и отстранился от рук Шэнь Ляншэна. Надев очки, он встал и подошёл к книжному шкафу, словно заинтересовавшись содержимым полок.

Шэнь Ляншэн был материалистом до мозга костей, и книги, которые он читал, отражали его принципы. Полки занимали иностранные книги по экономике и маркетингу, невозможно было отыскать ни одного развлекательного романа. Цинь Цзин хорошо знал английский, но не был знаком с подобными темами, да и не испытывал к ним интереса. Ему было трудно найти идею для разговора.

– О! – после длительных поисков, он наконец заметил книгу, которую тоже читал и вытащил её с полки. – Не думал, что ты тоже читаешь нечто подобное.

Шэнь Ляншэн подошёл ближе и увидел, что он держит сборник стихов Элизабетт Баррет Браунинг.

– Я не слишком много прочёл, – ровно сказал он, сунул книгу на место и закрыл дверцу шкафа.

Хотя Шэнь Ляншэну было свойственно отсутствие эмоций, Цинь Цзин почувствовал, что он чем-то недоволен не хочет говорить об этом. Как бы то ни было, это было его личное дело. Цинь Цзин не станет расспрашивать, но и другой темы он подобрать не мог.

– Ты умеешь играть в бильярд?

– А? – Цинь Цзин на мгновение застыл, пытаясь обдумать резкую смену направления беседы, и честно признался: – Я никогда не пробовал.

– Я тебя научу.

Бильярд появился в Англии и всегда был популярен у себя на родине. Учась в школе, Шэнь Ляншэн не был большим поклонником развлечений, но ему было необходимо поддерживать полезные знакомства, в результате одноклассники регулярно вытягивали его с собой, куда бы ни шли. За бильярдным столом он познакомился с женщиной, с которой у него были самые длительные отношения. Она была замужем, хорошо играла и была щедра, особенно когда дело касалось денег. Разумеется, Шэнь Ляншэн этим пользовался. Он не видел в этом ничего смущающего: можешь взять – бери.

После окончания учёбы он был настроен вернуться на родину. Женщина не хотела его отпускать и слала письмо за письмом, но ни на одно он не ответил. Однако он не прекратил играть в бильярд, даже специально оборудовал бильярдную прямо рядом с кабинетом.

На Цинь Цзине сегодня был костюм с узким пиджаком-туникой, который сковывал его движения. Войдя в бильярдную оба первым делом сбросили пиджаки и подошли к столу. Шэнь Ляншэн взял мелок, потёр наконечник кия и одним ударом разбил пирамиду шаров. Его совершенные движения должны были показать Цинь Цзину пример для подражания.

Но когда пришла очередь Цинь Цзина, кий отказался ему повиноваться. Шар, по которому он ударил, даже не задел свою цель, два раза прокрутился на месте и остановился.

– Опустись ниже.

Цинь Цзин уже собирался встать, но почувствовал, что Шэнь Ляншэн надавил ему на поясницу, а затем наклонился и положил свою левую ладонь на руку Цинь Цзина, произнеся:

– Расслабься.

– А? – возможно из-за того, что они были слишком близко друг к другу, Цинь Цзин не сразу понял, о чем тот говорит.

– Расслабь руку.

Шэнь Ляншэн прижал его ладонь к столу, заставляя её разжаться.

– Теперь разведи пальцы.

Их пальцы оказались переплетены.

– Почувствуй мои движения.

Шэнь Ляншэн чуть изогнул руку Цинь Цзина, между делом осторожно приласкал её большим пальцем, перемещая в правильное положение. Их руки разделились лишь на миг и снова слились в одно. Цинь Цзин чувствовал, что кий находится на тыльной стороне его руки, но оказался зажат как раз в том месте, где сходились их руки. Гладкий, холодный и жёсткий, совсем не такой, как ладонь этого мужчины.

– Шэнь-гунцзы, если ты так и будешь держать меня за руку, не сможешь сдвинуть кий.

Цинь Цзин с каждым мгновением чувствовал себя всё более неловко и намеренно попробовал отшутиться.

– Сначала научись правильно стоять, потом поговорим, – ответил Шэнь Ляншэн. Мало того, что его левую рука никуда не сдвинулась, ещё и правая обернулась вокруг его талии и обхватила ту руку, которой Цинь Цзин держал кий. Сейчас казалось, что он полностью в руках этого человека.

– Сначала ты взялся помогать мне с проверкой работ, теперь учишь меня бильярду – должно быть теперь по душе работа учителя, – поставленному в такую неловкую ситуацию Цинь Цзину оставалось только шутить.

Что ещё он мог сказать?

– Ученик должен быть прилежным и послушным, – слова Шэнь Ляншэна, казалось, отвечали на реплику Цинь Цзина, но по тону вовсе не было похоже, что он шутит. – Расслабь руку.

Цинь Цзину и самому очень хотелось бы расслабиться, но его визави гладил его по рукам снизу вверх и нежно массировал через тонкую ткань рубашки. В такой ситуации было почти невозможно расслабиться.

– Чуть расставь ноги.

Шэнь Ляншэн крепко обхватил его за талию и отступил на полшага. Его правая нога втиснулась между ног Цинь Цзина, разводя его ноги на ширину плеч.

– Опусти голову и смотри прямо перед собой.

Произнося это, он наклонился, как будто собирался смотреть на поверхность стола вместе с Цинь Цзином. Практически всем телом он прижимался к нему, а его тёплое дыхание щекотало ухо, пока он говорил.

– Должно быть настойка ещё не полностью выветрилась. У меня всё ещё двоится в глазах. Может быть, сегодня на этом закончим и продолжим, когда появится время в следующий раз? – прижатый к столу в такой двусмысленной позе, Цинь Цзин больше не мог думать об игре и искал любой предлог, чтобы сбежать.

– И когда у тебя появится время в следующий раз?

Шэнь Ляншэн намеренно задал этот вопрос низким голосом, приблизив губы, почти касаясь его. Каждое слово в сочетании с горячим дыханием разносило жар от его уха вниз к животу.

– У меня... – Цинь Цзин только начал говорить, как почувствовал, что рука, до этого обнимавшая его за талию, вдруг начала её нежно поглаживать. Слова застряли у него в горле, голова снова закружилась, и он потерялся в ощущениях.

– У тебя что? – шёпотом спросил Шэнь Ляншэн наклоняясь и сильнее прижимая Цинь Цзина к столу.

Если до этого Цинь Цзин был немного смущён и немного растерян, то теперь действительно чувствовал волнение: нога Шэнь Ляншэна была зажата между его ног и своим бедром он чувствовал упирающуюся в него ширинку мужчины.

Ци хотел бы притвориться, что не понимает, но правая рука мужчины спустилась от талии к его животу и теперь нахально ласкала его.

– Ничего, но у тебя... – он замолчал, выбирая, как бы потоньше намекнуть, – тебе наверняка неудобно так стоять, лучше отодвинься.

– Но мне удобно, – Шэнь Ляншэн не прекращал свои действия, даже продолжая отвечать ему.

– Ладно, тогда мне неудобно, – Цинь Цзин понял, что тонкими намёками тут не обойдётся. – У тебя... может появиться большая проблема, лучше отодвинься.

– Почему? Слишком сильно упирается? – Шэнь Ляншэн спросил ещё более прямо. – Извини.

Цинь Цзину хотелось сказать, что извинения – это не то, на что он рассчитывал. Он завозился и уже собирался заговорить, когда Шэнь Ляншэн прошептал:

– Не двигайся.

Цинь Цзин онемел от такой наглости.

– Ты сердишься? – Заметив, что Цинь Цзин замолчал, Шэнь Ляншэн перешёл на уговоры: – Не злись, дай мне хоть немного подержать тебя в объятиях.

– Ты... – на самом деле Цинь Цзин был не так уж зол. К тому же, он не мог не покраснеть, услышав мягкие, обольстительные слова, которые Шэнь Ляншэн с чувством шептал ему прямо на ухо. Он не смел задуматься над тем, что всё это могло бы значить, и винил во всем алкоголь. – Мне и правда так не комфортно, – тихо прошептал он в ответ.

– Где? – в следующий рука Шэнь Ляншэн вдруг опустилась ему на ширинку и погладила через брюки его член. – Так лучше?

– Не... – Цинь Цзин дёрнулся, ощутив прикосновение к своим интимных местам, но Шэнь Ляншэн держал его крепко.

– Ты такой худой, – одной рукой Шэнь Ляншэн всё ещё гладил его, а вторую переместил ему на грудь. Он расстегнул одну пуговицу на рубашке и скользнул внутрь, к соску. Кончиками пальцев он погладил горошинку, потом чуть поцарапал ногтем, играя с ней. – Мне нужно чаще приглашать тебя на ужин, чтобы хоть немного откормить.

Цинь Цзин уже не разбирал, что именно ему говорили. Он чувствовал лишь приятный зуд на груди и нарастающее удовольствие снизу. Его член уверенно упирался в ширинку брюк, а ноги напротив стали ватными.

– Ты совсем как девчонка: стоит поласкать грудь – и уже весь возбуждён.

Шэнь Ляншэн намеренно не дал ему понять, флиртовал с ним или стыдил. Он с лёгкостью расстегнул его ремень и запустил руку в нижнее белье, обхватывая член. Несколько раз сжав его, он щепотью стиснул его за кончик и начал перекатывать между пальцами. Хотя Шэнь Ляншэн впервые играл с другим мужчиной, он не чувствовал неприязни или чего-то подобного. Скорее он думал, как восхитительно чужая смазка увлажняет его пальцы и пробуждает в нём неукротимое желание.

Цинь Цзин был аскетом и редко давал волю рукам, не говоря уже о том, чтобы кто-то другой, куда более искушённый, ласкал его, доставляя удовольствие. Ощущений для него оказалось слишком много, и его разум обратился в кисель. Ему хотелось попросить этого человека прекратить, но он боялся, что, если только откроет рот, с его губ сорвётся что-нибудь постыдное.

– Теперь лучше? Или всё ещё нет? – неожиданно спросил Шэнь Ляншэн и вынул руку из его штанов. Держа Цинь Цзина за талию, он развернул его лицом к себе и снова прижал пахом к оббитому зелёным сукном столу. – Хочешь, чтобы стало ещё лучше, м?

Кий давно укатился в сторону. Цинь Цзин опустил руку на плечо Шэнь Ляншэна и поднял взгляд, заглядывая ему в глаза. Мужчина шептал ему слова страсти, дерзкие и дразнящие, но его лицо оставалось равнодушным, а во взгляде сквозило некоторое превосходство и надменность. Если бы Цинь Цзину пришлось описать его, то это был взгляд человека, который прекрасно отдаёт себе отчёт, что он делает и зачем, и не сомневается, что получит всё, что пожелает.

– Ты планировал всё это с самого начала, да, Шэнь Ляншэн? – мягко сказал Цинь Цзин, в его голосе не было ни намёка на злость. – Обычно богатые молодые господа, когда ищут новых впечатлений, находят себе симпатичных актрис из театра. Но ты действительно мыслишь оригинально. Ты нашёл себе комедианта.

Шэнь Ляншэн был разоблачён и теперь, чтобы добиться желаемого, ему стоило бы наплести с три короба, попытаться заболтать его и переубедить. Но он молчал. Не потому, что ему было стыдно. Просто по какой-то причине взгляд Цинь Цзина и скрытый в его словах подтекст заставил его медлить.

– Тебе стоило для начала спросить, согласен ли я сыграть в твою игру, – усмехнулся Цинь Цзин. – Что будешь делать, если я не хочу?

Что будет делать? Возьмёт силой? Шэнь Ляншэн бы соврал, если бы сказал, что не рассматривал такой вариант. Однако, хорошо поразмыслив, он в последний момент передумал. Стоило оставить место для манёвра, он не хотел окончательно разрушить отношения с Цинь Цзином.

Пока он колебался, его хватка ослабла и Цинь Цзин без труда оттолкнул его. Он привёл в порядок свою одежду и будничным тоном сообщил:

– Уже поздно, я...

– Я тебя отвезу, – прервал его Шэнь Ляншэн, пытаясь сгладить напряжённую атмосферу.

– Нет нужды беспокоиться, – вежливо, но жёстко отказался Цинь Цзин. Шэнь Ляншэн не хотел расставаться с ним на такой неудачной ноте, но ему не оставили выбора. Он безмолвно проводил его назад в кабинет, чтобы забрать оставленные вещи, не пытаясь снова предложить отвезти его. Затем они вышли в холл, пожелали друг другу доброй ночи, как того требовали приличия, и разошлись. Каждый остался наедине со своими мрачными мыслями.